Однажды Эмир, дворец которого славился невиданным гаремом, позвал к себе на чай Бедуина и за беседой о достоинствах своего любимого верблюда неожиданно сказал гостю:

 - Ты прошел все караванные тропы моих пустынь, много видел и мудр настолько, что знаешь больше меня о повадках моего Двугорбого. Но согласись, что никто - даже ты, не знает женщин лучше, чем я! Ведь каждая из моих наложниц прекрасна, как багдадская халва!

 - О, да! Мой повелитель, - ответил Бедуин. - Ты бесконечно прав. В этом мире нет человека, который бы мог съесть столько халвы. Но скажи мне, неужели ты помнишь вкус каждой съеденной тобой крошки?

 - Ну, что ты! - рассмеялся Эмир, - Из всех я помню только одну. Лишь она смогла подарить мне блаженство, сравнить которое под Луной просто не с чем! Я готов был выполнить любое её желание и выполнил - вернул ей свободу!

 Бедуин в ответ хитро улыбнулся.

 - Твой гарем тогда не более чем сахарница, откуда ты каждый раз берешь по ложечке, чтобы подсластить утренний кофе или вечерний чай.

И, глядя в глаза помрачневшему эмиру, добавил:

- А правда твоя: настоящая багдадская халва - это редкость! И тот, кому посчастливилось хотя бы раз в жизни полакомиться ею, помнит об этом всю жизнь! Лишь душистый мёд со склонов йеменских гор может быть в чём-то похожим на неё. Всё остальное - это сахар! Жаль, мы не всегда понимаем, что часто халва или мёд, даже в золотых пиалах редкостной работы, остаются всего лишь обычным, хотя и сладким, песком.

- Стража! - воскликнул при этих словах Эмир, - бросьте этого наглеца в темницу! Пусть он немного остудит свою голову и поймет, что Эмир не ест сахар!

Утром следующего дня в темницу, куда был брошен Бедуин, явился стражник.

- Пойдём, Правитель ждёт тебя.

Представ перед Эмиром, узник или же снова гость, заметил, что тот был бледен, со следами любовной синевы под глазами.

- Как спалось? - буркнул Эмир.

- Вашими заботами, о, Светлейший! - улыбнулся в ответ Бедуин, - Без излишеств!

- Хорошо, - продолжил Правитель, - Я думаю, чашка прекрасного чая не помешает нам обоим. - Он жестом указал на ковёр, на котором стоял золотой поднос с тремя пиалами.

В первой из них источала тонкий аромат халва, во второй отливал шоколадным тоном мёд, а в третьей - слепил глаза своей белизной сахар. Эмир хлопнул в ладоши и три точёных фигурки появились из ниоткуда с чашками и чайником.

Когда всё было готово к чаепитию, Правитель обратился к Бедуину.

- Перед тобой пиалы с халвой, мёдом и сахаром. Объясни же мне, почему мой гарем - это лишь чаша с сахаром?

- О, Покоритель юных красавиц! О, Властитель искусниц любви! - воскликнул Бедуин, - Твой гарем сладок, как этот сахар, мёд и халва вместе взятые!

- Так в чём же дело? - грозно рыкнул Эмир.

Однако в ответ на это Бедуин лишь вопросительно глянул на чайник.

- Ах, да! – Повелитель хлопнул в ладоши.

Появившаяся тень закутанной в шелка девушки легко подхватила изящный чайничек и разлила по чашкам душистый напиток. Бедуин осторожно взял чашку и на мгновение задумался, как бы решая, к какой из трёх пиал протянуть руку.

- Попробуй моей халвы, - нарушил тишину Эмир. - Настоящая багдадская! Такого аромата ты не сыщешь нигде в мире. Положи её на язык и ты почувствуешь себя в раю. А пальцы, которыми ты её возьмёшь, напомнят тебе обволакивающую податливость самой лучшей из женщин, которую ты знал в своей жизни.

- А мёд? - осмелился прервать Эмира Бедуин.

- О, это чистейший нектар горных цветов Йемена, о которых знают только пчёлы.

- А сахар? - вновь прервал Эмира его гость.

- Что, сахар? - не понял тот.

- Откуда твой сахар? - уточнил Бедуин.

- Почём мне знать! - поморщился Эмир. - Его привозят отовсюду.

- О, мудрейший! - склонил свою голову Бедуин, - Мне нечем ответить на твой коварный вопрос. Поэтому я готов провести остаток дней в твоей темнице. Только скажи мне, откуда были ночные тени, которые услаждали сегодня твоё позднее чаепитие? Откуда эти порхающие шелка? - Бедуин повёл глазами в сторону стоявших в сторонке фигурок.

- Они … - задумавшись, Правитель сделал едва уловимое движение мизинцем правой руки, после которого шелка тихо растворились в солнечном свете.

- Они - из сахарницы!

Визирь и дети

Туркменская притча

Давным-давно жил падишах, и у него был визирь.

Как-то падишах рассердился на своего визиря, отнял у него весь скот, который тот приобрёл, будучи у него на службе, и прогнал. Долго ходил визирь без дела, сетуя на то, что не сумел оправдаться в глазах своего повелителя.

Как-то он шёл, и его внимание привлекли дети.

Они играли в падишаха и визиря.

— Ты плохой визирь, — сказал мальчик-падишах, — я у тебя отберу скот и прогоню.

— О, мой падишах, — сказал мальчик-визирь, — если ты тиран, то можешь делать со мной любую несправедливость. — Нет, — ответил мальчик-падишах, — я не тиран, а справедливый.

— Тогда возьми мой скот, — сказал мальчик-визирь, — но верни мне здоровье, которое я потерял, будучи у тебя на службе…

Услышав такие слова, визирь подумал: «И мне так надо было сказать своему падишаху. Видимо, у детей ума больше, чем у меня».

Придя домой, визирь сел и написал падишаху письмо:

«Мой повелитель, до того, как я был назначен визирём, у меня ничего не было, я был бедняк-бедняком. За долгие годы я приобрёл скот, но потерял здоровье. Я не сетую на то, что ты лишил меня скота. Но, если ты справедлив — оставь скот себе, а мне верни моё здоровье».

Письмо визиря понравилось падишаху своим остроумием, и он послал своего есаула сказать, чтобы визирь явился во дворец и приступил к исполнению своих обязанностей.