00:38 Свеча из сундука | |
- О боже! – воскликнула её мать Джейн, увидев подарок. – Эта свечка из моего детства! Такая же была у тётушки Хельги дома. Когда на Рождество собиралась вся семья, тётушка, рассказывая загадочные истории, зажигала такую же свечу и говорила, что она волшебная…Почему ты выбрала именно эту свечу? Элиз, ничего не поняла из слов матери, пожала плечами и ответила: - Потому что она больше всего мне понравилась!
В детстве Джейн много времени проводила с кузинами в доме тётушки, чувствуя себя как дома. Хельга являлась для племянницы ни столько родственницей, сколько другом и наставником. Она была умной и проницательной женщиной, с отличным чувством юмора. Её энергетика, как невидимый магнит, притягивала к себе людей, в доме тётушки всегда царил уют и душевное тепло. А потом, внезапно, Хельги не стало. Нелепая ошибка врачей, стремительное ухудшение, и… Никто не понимал, как это произошло, и долго не мог поверить в случившееся. Слухи ходили разные: кто-то говорил о проклятии, кто-то о врачебной халатности, кто-то о пренебрежительном отношении к своему здоровью, но истина так и осталась тайной. Время шло. Джейн выросла и переехала жить в другой город. Вышла замуж и родила двух детей, совершенно не помышляла о третьем ребёнке. Однако замысел свыше был иным, и в самый неожиданный момент, когда жизнь казалась устоявшейся и предсказуемой, Джейн снова оказалась в положении… Элиз родилась в день очередной годовщины смерти тётушки Хельги. Врачи и медсестры, принимавшие роды, по странному совпадению носили одно то же имя – Хельга. Они словно эхом, повторяли имя той, кого уже не было. И это станет первым из множества необычных совпадений, которые продолжат сопровождать маленькую Элиз. Девочка росла не по годам смышлёной, удивляя своей сообразительностью даже самых опытных взрослых. Казалось, что её маленькие, тёмные глазки видели намного больше, чем обычные детские взгляды. Когда Элиз заговорила, то поразила всех обрывками невероятных воспоминаний. Она рассказывала о вещах, событиях, произошедших задолго до её рождения, а кузин своей матери, взрослых и солидных дам, она называла уменьшительно-ласкательными именами, теми самыми, которыми их называла тётушка Хельга в детстве. На смену восхищению постепенно приходило беспокойство, поскольку в её детской мудрости близкие видели что-то потустороннее, что выходило за рамки обычного восприятия мира. И вспоминая покойную тётушку – женщину с сильным характером, проницательным умом и некоторой долей мистицизма – Джейн с кузинами всё чаще начинали предполагать, что в лице Элиз к ним вернулась сама Хельга. Её взгляд, манеры, необъяснимая тяга к старым вещам, всё это казалось до боли знакомым и незнакомым одновременно… - Помнишь, Джейн, как мы пекли печенье с корицей и роняли его на пол? – спросила однажды Элиз, уплетая блинчики, сделанные по рецепту Хельги. Джейн похолодела. Они действительно пекли печенье с корицей у тётушки Хельги, и как-то раз уронили целую партию на пол, смеясь до слёз. А играя с бабушкой в нарды, Элиз вдруг произнесла: -Виоль! Где моя Виоль? - Кто такая Виоль? – спросила бабушка - Моя сестра! Разве ты не знаешь Виоль? – удивилась Элиз. - Дорогая, у тебя только две сестры Ева и Каролина, нет никакой Виоль. - Нет, она есть! Мы с ней тоже играли в эту игру… Ну, вспомни же! — настаивала Элиз Неожиданно бабушка замерла, припомнив о Виолетте, старшей сестре Хельги, которую та называла на французский манер «Виоль». И не зная, как на это реагировать, убедила внучку в том, что у неё есть только две сестры и никого больше.
Джейн смотрела на дочь, сжимающую в руках старую свечку, и ясно видела образ маленькой себя на рождественском празднике. Ей было лет семь, воздух в гостиной был пропитан запахом хвои вперемежку с ванильной выпечкой и чем-то ещё неуловимо волшебным, когда Хельга закончила рассказывать очередную историю о рождественских духах и добрых феях. Джейн не могла просто поверить в услышанное, ей хотелось самой убедиться в волшебстве. Улучив минутку, когда все были увлечены предвкушением подарков, не обращая на неё никакого внимания, Джейн тихонько пробралась к волшебной свече Санта-Клауса, зажжённой для создания атмосферы. Закрыв глаза, она почувствовала тепло на лице, и, собрав всю свою детскую решимость, задула огонёк. Исчезла мягкая, умиротворяющая аура создаваемой свечой, комната на мгновение погрузилась в небывалую тишину, в которой эхом прозвучало загаданное желание, и неожиданно прервалось потрескиванием дров в камине. Желание, казавшимся ей тогда самым важным на свете: чтобы её будущие дети непременно походили на любимую тётушку Хельгу. Были также добры и могли видеть волшебство в обыденной жизни. По спине снова пробежал холодок от внезапного, пронзительного осознания. Теперь Джейн видела перед собой не только живое напоминание о неразгаданной тайне из прошлого, но и исполнение, давно забытого, детского желания. Было ли это очередное совпадение или всего лишь разыгравшаяся фантазия, но Джейн никак не могла отделаться от мысли, что в эту маленькую девочку, с её предпочтениями и странными воспоминаниями, действительно перевоплотилась душа тётушки Хельги. Вероятно, это был её способ вернуться, чтобы снова быть рядом с теми, кого она любила. - Она больше всего мне понравилась! Санта такой… добрый! — повторила Элиз. - Разумеется, милая! Санта очень добрый, а ещё эта свечка волшебная. Исполняя желания, она делает наш мир более сказочным, чем мы думаем… Санта-Клаус казался теперь не только детской игрушкой, но ключом к забытым воспоминаниям и желаниям. Джейн обняла дочь покрепче, чувствуя тепло, исходящее от Элиз и старой свечки. Тепло, которое напоминало ей о доме, детстве и тётушке Хельге. В этот момент она поняла, что чудеса действительно случаются, и, возможно, любовь, как и душа, бессмертна.
Другие рассказы | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |