19:24 Игра в шахматы ( часть 1) | |
Как назло, последний на сегодня пациент изрядно опаздывает, а я задыхаюсь, сидя в душном кабинете, несмотря на то, что система охлаждения работает на полную мощность. Чтобы скоротать время до очередной встречи, выглядываю в окно. Я могу часами наблюдать за кем-то, приходя к парадоксальным выводам о нашем мироздании…Но сегодня аллея, залитая ярким солнечным светом, за моим окном абсолютно безлюдна! Кому же хотелось париться на таком пекле? Вдруг посреди аллеи, непонятно откуда, появилась стройная женская фигурка и стала грациозно уходить вдаль. Она напомнила мне об Алани Меланж –необычной пациентке, которая кардинально изменила мой взгляд на жизнь и на то, чем я занимаюсь теперь… Ещё совсем недавно я, Том Мартин, бельгиец по происхождению, но рождённый и выросший в Варшаве, так как мои родители ещё до моего рождения приехали сюда погостить у друзей и остались навсегда. Здесь, окончив школу, затем университет, я устроился в один из престижных медицинских центров Варшавы работать обычным психологом – консультантом и гипнотерапевтом… Работа моя заключалась в том, чтобы помочь людям разобраться с их проблемами, понять, что в большинстве своих неудач виноваты они сами, изменить их отношение к жизни, поменяв мировоззрение, и найти пути решения за счёт их внутренних ресурсов. А также в мою компетенцию входило убирать различные фобии или выводить пациентов из глубокой депрессии с помощью медицинского гипноза… В то время ни о какой реинкарнации и метафизике и речи быть не могло! Я был закоренелым скептиком, отрицавшим всё, что не имело рационального объяснения, и мой интерес к регрессиям в прошлые жизни ограничивался лишь своеобразным развлечением в кругу друзей и знакомых, верящих в эту мистическую чушь!… И так было до тех пор, пока в мой кабинет не вошла, точнее, не въехала на инвалидной коляске Алани Меланж… Она буквально ворвалась ко мне, подобно вихрю, шумно и неожиданно, громко воскликнув: - Пан доктор, спасите меня! Я вздрогнул и с изумлением уставился на неё. Люди с ограниченными возможностями всегда вызывали у меня непонятное чувство вины. Словно это я был повинен в их физических увечьях. С этим ощущением я всячески боролся, но безуспешно. И при виде очередного колясочника меня непременно охватывал некий внутренний конфуз. - Добрый день, пани! – как можно любезнее сказал я. – Для начала успокойтесь, переведите дыхание…Представьтесь, пожалуйста, и спокойно расскажите от кого или чего Вас нужно спасти? Она вдруг рассмеялась и ответила: - Простите, пан доктор, не хотела вас напугать! Но мне очень нужна ваша помощь! Я, Алани Меланж, дама бальзаковского возраста, и у меня проблемы во всех сферах жизни! Понимаю, что во всём виновата сама, но как всё исправить, не знаю. А Вы очень хороший специалист по разрешению различных психологических и душевных проблем, как я слышала. Начало было многообещающим… Внимательно взглянув на новую пациентку, я заметил довольно миловидную, но несколько подуставшую от жизни, женщину. Косметика на лице отсутствовала, темно-русые волосы аккуратно собраны в гульку, одежда консервативна, в мрачно серых тонах. Её тонкая и изящная фигурка сидела в огромной нескладной коляске, явно ей не подходившей, а на коленях она держала причудливый, дорожный саквояж. Она напомнила мне о сказочном персонаже, Мери Поппинс, не хватало лишь зонтика и котелка. - Психологических - да, а вот душевные проблемы – это не мой профиль. Итак, Алани Меланж? Вы француженка? – поинтересовался я. - Отец - француз, мать - полячка, раньше мы жили в Провансе, но позже, по семейным обстоятельствам, я переехала в Варшаву. - У Вас хорошие отношения с родителями? – почему-то с ходу спросил я. Она покачала головой. - Моя мать была дипломатом во всех отношениях, могла поладить с кем угодно, а ещё очень сильной и мудрой женщиной, на которой держалась вся наша семья. У нас были прекрасные и тёплые отношения. Увы, она давно умерла. Отец слабый, спесивый человек, обиженный на весь белый свет, и любитель крепко выпить, а потому и поскандалить. По сути, третий ребёнок в семье, кроме нас с сестрой...Не могу сказать, чтобы он меня обежал, но я с детства испытывала к нему только неприязнь. Сначала полагала, что всё это из-за пьянства и его вечных придирок по любому поводу, но сейчас понимаю, что корни моей неприязни уходят за пределы нынешней реальности. - Как это, за пределы нынешней реальности? – удивился я. Грустно улыбнувшись, она ответила: - Потом... Не надо забегать вперёд. - А как к отцу относились мать и сестра? - О, они обе любили и принимали отца таким, каков он есть! Вот только одна умерла от непосильной ноши, таща на себе всех, а другая вскоре, после смерти матери, выскочила замуж, чтоб только не жить вместе с любимым папочкой. Ну а мне в силу проблем со здоровьем пришлось какое-то время жить вдвоём с отцом. Потом с его новой женой, которую терпеть не могла, но даже с ней я, в конце концов, нашла общий язык лучше, чем с собственным отцом. - Проблемы со здоровьем? Она кивнула. - Это у меня с раннего детства. Диагноз так и не определён, следовательно, как именно и отчего лечить никто не знает. Родители перепробовали всевозможные варианты лечения, всё было напрасно! И теперь понятно почему. В детстве я ещё ходила как-то на костылях, но с возрастом пришлось пересесть в эту каракатицу, которую ненавижу всеми фибрами своей души… И она сердито ударила по своей коляске. «Один комок нервов, комплексов и страхов! – подумалось мне. – И всё это нужно как-то распутывать». - Хорошо, вернёмся к сегодняшнему дню. С кем Вы живёте теперь? Муж, дети? Работа или любимое дело? Чем Вы занимаетесь по жизни? - В шахматы играю! – недовольно буркнула она. – Пан доктор, Вы издеваетесь? Какой муж? Какие дети? У меня нет никого! Ни один мужчина ещё не посмотрел на меня как на женщину! Всё моё общение с мужчинами сводится к тому, чтобы попить вместе пивка, поиграть в шашки, обсудить политику и помочь мне иногда с коляской, на этом всё! Хотя один или два раза мне всё же предлагали что-то большее, но, вероятно, от своей какой-то личной безысходности. И они совсем не нравились мне как мужчины. Может быть, и хорошо, что нет детей, со своими разобраться бы проблемами. Но вокруг меня всегда толпятся подростки: дети друзей, знакомых, соседей, кого угодно. Когда вырастают и уходят одни, на их смену приходят другие и так непрерывно. Не понимаю, чем я так привлекаю их. Везение это или предначертанный кем-то свыше план, но последние несколько лет я живу в семье моей сестры. Ладить стараюсь со всеми, только не всегда получается. Конфликт интересов временами всё же проскакивает… - Завидуете сестре? Ведь у неё есть всё то, чего нет у Вас. - Нет! И чем дольше я с ними живу, тем больше убеждаюсь в том, что семейные отношения это не для меня! Хотя очень жаль, что не могу быть более самостоятельной и жить без всяких опекунов. - Опека Вас напрягает? Она кивнула. - Да, и не только меня. Надоело быть чемоданом без ручки! Который и выбросить жаль, и тащить тяжело. - Лихо! Может быть, стоит на всё взглянуть под другим углом и увидеть иную картину мира? - Уже взглянула… и поэтому я здесь! – интригующе ответила Алани. Мне стало интересно, что ещё она там припасла, и я невольно опустил взгляд на саквояж. - Пан доктор, сыграем в шахматы? - Какие шахматы? – удивился я. – Я не умею играть в шахматы! К тому же в моём кабинете их нет. - Это не проблема! – усмехнулась она. – Они всегда со мной, и эта игра не такая уж сложная, если хорошо подумать. Прошу, сыграйте со мной партию, давно ни с кем не играла. И открыв свой причудливый саквояж, она ловко вынула оттуда резную шахматную доску и поместила на мой стол. Затем расставив все фигурки по своим местам, провела краткий экскурс, из которого я узнал о пешке, коне, слоне, туре, ферзе и короле! А также узнал, каким образом ходят все эти фигуры, и что основная цель игры является мат королю противника. Ещё я обратил внимание на необычные фигурки ручной работы, сделанные в виде каких-то старинных персонажей. Такие шахматы если и продаются, то очень дорого. Но ведь для «Мери Поппинс» нет ничего невозможного. - Мне их подарили! – сказала Алани, заметив мой любопытствующий взгляд. - На обороте написано кто. Белые всегда начинают первыми по правилам и выигрывают. Но я люблю играть чёрными, потому что в игре они постоянно проигрывают, так же, как и я в жизни. - А Вы не пробовали играть белыми, чтобы начать выиграть в жизни? - Пробовала, ничего не получается! У меня белые тоже проигрывают, – ответила она и рассмеялась. Она казалась забавной, и всё же было что-то неуловимо грустное в ней. - И Вы хотите научиться выигрывать чёрными? – подытожил я. - Именно так, пан доктор! - Алани, окажите любезность, не называйте меня «паном доктором». Я - обычный психолог, а не доктор, и моё имя - Том. - Но Вы же лечите человеческие души - значит пан доктор… - И всё же психолог, а не доктор, - настаивал я. – Моя работа в том, чтобы людям что-то подсказывать и советовать в трудной ситуации, а не лечить им души. Она лукаво улыбнулась и продолжила: - Как угодно…Вы спрашивали о моей работе, у меня её нет, и я не представляю, кем могла бы быть, не имея ни способностей, ни наклонностей к чему-либо вообще. Образ жизни веду затворнический, потому что мне некомфортно среди людей. Ненавижу, когда на тебя смотрят одни с жалостью, другие с брезгливым презрением, словно ты полное убожество. Меня так бесит, что я не могу доказать обратное и утереть всем нос! - Разве стоит что-то кому-то доказывать? - Может, и не стоит, но утереть нос всё же не мешало бы. - А как насчёт сообществ для… - Меня не интересуют никакие сообщества, тем более для ограниченных. И я не понимаю, почему каждый норовит меня туда отправить? Пани явно была с гонором, хотя, если учесть выживаемость и приспособляемость в ограниченных условиях, наверное, это было не так уж и плохо. - У Вас есть друзья? – спросил я, желая больше узнать о ней. - Есть подруги, отличные все девчонки! Но вот друзей как таковых у меня нет. - Я так и предполагал при вашем-то конфликте с мужским началом… Кстати, какие у Вас отношения с зятем? - Неплохие, но мне кажется, что мы просто друг друга терпим, хотя никогда не конфликтуем. - Почему Вы так думаете? Она пожала плечами. - Не знаю…такое ощущение. Сестру с ним познакомила наша мать, они вместе работали. Мать в нём души не чаяла, а меня это всегда сильно раздражало. А ещё он мне напоминал надувной матрас в открытом океане, хотя все, кто его знал, уверяли меня в том, что он очень надёжный и положительный человек. Я охотно им верила, но от своего ощущения никак не могла избавиться, пока однажды всё не встало на свои места. - Что именно не встало на свои места? Вы что-то узнали о своём зяте? - О да, и не только о зяте, но о своём ближайшем окружении. Я смогла взглянуть на всех под другим углом, играя в шахматы. - Не понимаю. Каким образом, играя в шахматы? Тут Алани попросила меня сделать первый ход, потому что я по её желанию играл белыми, следующий ход сделала она и продолжила: - Играть в шахматы меня научила мама, ещё в детстве. Мне нравилась эта игра, и мы часто играли с ней. Она отлично играла, а я не очень, поэтому мама нередко мне поддавалась. Потом я выросла и забросила всё, что мне нравилось в детстве. А недавно я вспомнила снова о шахматах, желая как-то разнообразить свой досуг, сидя в четырёх стенах. Только теперь мне приходится играть самой с собой, так как составить компанию мне некому. Играя в шахматы, в моей голове неожиданно начинают всплывать странные образы. Другое время, другие ситуации и места - всё другое, только люди... У них другой облик или образ, но они всё те же, что и сейчас здесь, вокруг меня. Я знал, что человеческий мозг до конца ещё не исследован и что он хранит в себе ещё много тайн и сюрпризов, и всё же всегда склонялся к тому, что любые отклонения от нормы - патология в чистом виде, и это нужно всячески лечить. Слушая Алани Меланж, я всё больше в этом убеждался. Тем временем мы разыгрывали интересную партию. Напав «Слоном» на моего «Ферзя», Алани стала рассказывать о фигурке «Слона» похожего на древнего воина - стража, словно о живом человеке. - Однажды задумавшись над очередной партией, в моей голове всплыла странная картина. Не знаю, какое время и место действия. Два молодых человека дворянского происхождения, закадычные друзья, готовые на всё ради своей дружбы. Образованные, красивые, богатые, имеющие всё, чтобы быть счастливыми. Но появилась девушка, которую они не смогли поделить, и вместо закадычных друзей они превратились в заклятых противников. Что сие видение означало и почему возникло в моей голове, я не понимала, пока не пришло осознание того, что одним из этих молодых людей была я, а другим - мой нынешний зять…Это меня предали и увели любимую девушку! Вот откуда моё ощущение надувного матраса в открытом океане… Понимаете, Том? Не всё было понятно, но её пространственно-метафорические объяснения мне нравились, и согласно кивнув, я отвёл из-под удара своего «Ферзя» - После такого осознания Ваши отношения с затем изменились? – со знанием дела поинтересовался я, не ожидая такого ответа. - Изменились! Всё стало проще, моё недоверие и необъяснимое напряжение между нами вдруг исчезло. Однако, мне было интересно узнать кто эта девушка, которая нас поссорила, тем самым создала кармические отношения в этой жизни. Вы верите в Карму и перевоплощение души? - В причинно-следственные связи охотно верю, и они бывают только в этой жизни! Всё остальное полнейшая мистификация! – сухо ответил я. – Но если Вам так проще всё объяснить, тогда попытаюсь Вас понять. Взглянув на меня с неким укором, словно на непонятливого школьника, до которого никак не доходят прописные истины, она всё же терпеливо продолжила свой рассказ: - Очень долго я не могла понять кто эта девушка. Понятно, что кто-то из моего окружения, но кто именно? Я логически пыталась вычислить, но безуспешно… И вдруг меня осенило! - Это была Ваша мать? – решил я подыграть ей. - Как Вы догадались? - Ведь это она Вас с зятем познакомила, не так ли? И души в нём не чаяла, а Вас это сильно раздражало. Что-то напоминало Вам о том, что когда-то она предпочла его Вам. - Браво, пан психолог! Вы уже лучше понимаете меня! Да, она нас когда–то развела, а сейчас снова свела, чтобы разрешить старый конфликт. Всё это кажется каким-то абсурдом, тем не менее, на зятя пришлось взглянуть иначе, и надувной матрас исчез... Но это ещё не всё! В детстве меня часто посещало видение. Как будто я ехала с кем-то на мотоцикле по каменистой дорожке, вдоль стоящих домов похожих на игрушечные, моросил дождик. Я держалась за чью-то крепкую спину и просила не ехать быстро, потому что боялась скользкой дороги, затем появлялась чёрная бездна, в которой всё исчезало. Когда спрашивала у матери, не каталась ли я когда-нибудь на мотоцикле, она всегда смеялась надо мной и называла фантазёркой! Потому что мотоцикл и моё физическое состояние – несовместимые вещи. Но это видение… было таким чётким и реальным. Со временем всё забылось, но шахматы! Они напомнили мне о том видении, и я вспомнила! Молодого и самоуверенного человека, по имени Маркус, которому было наплевать на любые правила… И девушку Ирму, любящую лёгкие платья с большим декольте и Маркуса. Им очень нравилось кататься на мотоцикле в дождливую погоду, но однажды всё закончилось! Они разбились… Непреднамеренное убийство в совокупности с самоубийством «на высших этажах» вряд ли кому-то сходят с рук. Ещё я вспомнила, что Ирма чувствовала себя всегда защищённой, находясь рядом с Маркусом. Его широкая и крепкая спина всегда казалась ей каменной стеной. Такое же чувство защищённости или каменной стены у меня всегда присутствовало, пока рядом была моя мать. И я с детских лет люблю всё немецкое, как некий эталон совершенства, не понимая почему. Я только недавно осознала, что мать была неправа, называя меня фантазёркой. - Вы полагаете, что Ваша мать и Маркус - это одна и та же личность? – вклинился я в её размышления, делая очередной ход пешкой. - Не знаю, но по ощущениям очень похоже. Наши симпатии, как и антипатии, редко меняются с новыми воплощениями, если только мы не смогли от них отстраниться совсем и сделать Карму бесполезной в принципе. Немного помолчав, она добавила: - Моя любимая фигура – Ферзь или Королева! Таких неограниченных возможностей на шахматном поле, как у неё, нет ни у кого. И для меня партия всегда проиграна, если я теряю Ферзя. - Но можно выиграть и без Ферзя! У короля полно охраны, то есть других фигур, которые его защищают. - Можно и без Ферзя, но это уже не столь интересная игра. Присмотревшись к шахматной королеве, я увидел величественную стать и одухотворённый лик. Нужно обладать поменьше мере ювелирным мастерством, чтобы так искусно всё изобразить на маленькой костяшке. Король также был великолепен, но с надменным видом. Создавалось впечатление, что фигурки живые и принимают те черты, о которых рассказывает Алани. - Про Ферзя мне понятно, а что с Королём? О чём говорят Ваши видения? – спросил я и сделал ход Конём. Другие рассказы | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |